введение — Потерянный рай. Возвращенный рай. Джон Мильтон, с гравюрами Доре купить в Христианский магазин КориснаКнига в Христианский магазин КориснаКнига

Paradise Lost» — христианская эпопея о возмущении отпавших от Бога ангелов и о падении человека. В противоположность героическим эпопеям Гомера и средневековым эпопеям, а также поэме Данте, «Потерянный Рай» не даёт простора творческому вымыслу поэта. Пуританин Мильтон избрал библейский сюжет и передавал его согласно словам Писания; кроме того, его действующие лица принадлежат большей частью к области сверхчеловеческой и не допускают реализма описаний. С другой стороны, ангелы и демоны, Адам и Ева и другие действующие лица Мильтоновской эпопеи имеют определённый образ в народном воображении, воспитанном на Библии, — и от этих традиций Мильтон, поэт глубоко национальный, никогда не уклоняется. Эти особенности материала, над которым работал Мильтон, отражаются на его поэме; техническая сторона описаний условна, в изложении мало образности; библейские существа часто кажутся только аллегорией. Великое значение «Потерянного Рая» — в психологической картине борьбы неба и ада. Кипучие политические страсти Мильтона помогли ему создать грандиозный образ Сатаны, которого жажда свободы довела до зла.

Первая песнь «Потерянного Рая», где побеждённый враг Творца горд своим падением и строит пандемониум, посылая угрозы небу, — самая вдохновенная во всей поэме и послужила первоисточником демонизма Байрона и всех романтиков вообще. Воинственная религиозность пуританина воплотила дух времени в образе души, рвущейся на свободу. Пафосу этой демонической (в буквальном смысле слова) стороны «Потерянного Рая» соответствует идиллическая часть — поэтические описания рая, любви первых людей и их изгнания. Бесчисленные поэтические красоты в передаче чувств, музыкальность стиха, грозные аккорды, говорящие о непримиримости в деле веры, дают вечную жизнь эпопее XVII века. В этот-то период появилась его лучшая поэма «Потерянный рай», доставившая ему мировую славу. Внешний сюжет поэмы несложен: он построен на библейских мифах и представляет рассказ о восстании сатаны против бога, жизни Адама и Евы в раю и их грехопадении. Но для Мильтона библейские сказания — только аллегория, в которую он вкладывал свое реальное содержание. Таким образом, он как бы маскировал революционный смысл своей поэмы и получал возможность внушить в эпоху реакции свои взгляды читателю, невольно воспринимавшему Библию по-новому.

«Возвращённый Рай» передаёт историю искушения Иисуса Христа духом зла и написана более холодно и искусственно. Вторая крупная поэма Мильтона — «Возвращенный рай» — значительно слабее. На ней лежит отпечаток уже определенного разочарования в целесообразности и возможности политической революции. Здесь несомненно влияние квакерства, куда ушли наиболее активные силы пуританской революции. Отсюда основная идея «Возвращенного рая» — выяснение путей грядущей революции как духовного перерождения человека. Эта задача олицетворяется в победе Христа над искусителем — сатаной. Ее разрешение является искуплением за падение Адама и Евы, иными словами — за ошибки революции. М. не отказался от мечты «о новом обществе»: в «Возвращенном рае» Христос основывает «царство божие» на земле, а не на небе, т. е. совершает определенную политическую акцию. Но последняя не есть насилие, а просветление и убеждение, отказ от борьбы. Таково содержание и смысл поэмы. Однако Мильтон не отказался от своих философских взглядов и политических симпатий: в «Возвращенном рае» — те же элементы материализма и в еще большей степени отход от официального христианства. Христос для Мильтона — лишь великий человек (Greater Man), он символизирует «избранных» представителей будущей революции, победивших силы реакции. Сатана же — воплощение дворянской реставрации — особенно щедро наделен чертами Карла I: его вероломством, двуличием и хитростью.

Джон Мильтон родился 9 декабря 1608 года в семье состоятельного лондонского нотариуса, близкого к пуританским кругам. Отец поэта, человек разносторонних интересов, тонкий ценитель искусства, сам сочинявший музыку, сумел дать сыну блестящее образование. Окончив одну из лучших лондонских школ, Мильтон поступил в Кембриджский университет. В 1629 г. он получил степень бакалавра, а еще три года спустя – степень магистра искусств. Последующие шесть лет он провел в Хортоне, небольшом поместье отца, всецело посвятив себя поэзии и научным штудиям. Мильтон был, безусловно, одним из образованнейших людей своего времени: он в совершенстве владел латынью и итальянским, читал в подлиннике древнегреческих и древнееврейских авторов, блестяще знал литературу Античности, Средневековья и Ренессанса. В 1638–1639 гг. по обычаю состоятельных молодых англичан того времени Мильтон предпринял путешествие по Европе: через Париж и Ниццу он достиг обетованной земли гуманистов – Италии. Глубокое знание культуры и языка страны способствовало сближению Мильтона с итальянскими поэтами и учеными. Неизгладимое впечатление произвела на него встреча с постаревшим великим Галилеем. Поэт подумывал также о поездке в Грецию, но вести о назревавших в Англии событиях побудили его поспешить на родину. «Я полагал, – писал он позже, – что было бы низко с моей стороны беспечно путешествовать за границей ради личного интеллектуального развития в то время, как дома мои соотечественники сражались за свободу». Первый период творческой деятельности Мильтона, включающий в себя годы «учения и странствований», совпадает с предреволюционными десятилетиями (1620–1630-е годы). В этот период происходит становление поэта, формируются его вкусы и убеждения. Мильтон пробует силы в лирическом и драматическом жанрах: пишет стихи «на случай», торжественные элегии на латинском языке, сонеты, стихи на религиозные темы, небольшие пьесы-маски. Главная особенность творчества молодого Мильтона – причудливое сочетание мотивов жизнерадостной, красочной поэзии Возрождения с пуританской серьезностью и дидактикой.

О пуританских симпатиях поэта свидетельствуют его стихотворные переводы псалмов, ода «На утро рождеcтва Христова» и многие другие произведения. В пуританизме его привлекают критика распущенности двора и монаршего произвола, проповедь духовной стойкости, мужественного противостояния злу. Однако враждебное отношение пуритан к искусству и театру с самых ранних лет было чуждо Мильтону. В стихотворении «К Шекспиру» он славит гений великого драматурга, подчеркивая тем самым свою духовную связь с его наследием. Влияние традиций Возрождения и в то же время двойственность восприятия мира и человека, не свойственная ренессансным художникам, отчетливо проявляются в стихотворениях-«близнецах» «L'Allegro» («Веселый») и «Il Penseroso» («Задумчивый»). В этом философско-лирическом диптихе Мильтон контрастно сопоставляет два душевных состояния и – шире – два образа жизни человека. В «L'Allegro» изображен веселый и беспечный юноша, который гонит прочь меланхолию и славит Евфросину, одну из трех граций, олицетворяющих радости жизни. Юношу чарует красота природы, пение птиц, прелесть лугов и лесов; ему нравится наблюдать за работой селян, слушать их веселые беседы за кружкой эля. Столь же приятна ему жизнь в городе, он любит театр, его пленяют Шекспир и Джонсон. Душа юноши полна желаний, он жаждет ощутить полноту и радость бытия. «Il Penseroso» рисует образ человека серьезного, склонного к уединению и раздумьям. Он презирает веселье и приветствует «божественную Меланхолию». Его влечет тернистый путь познания. Подобно герою Кристофера Марло – Фаусту, он хотел бы покорить «демонов воды, огня, / Земли и воздуха, чья сила / Стихии движет и светила». Всю свою жизнь он готов посвятить изучению наук и искусств. Автор диптиха словно стоит на перепутье, размышляя, какому из двух укладов жизни отдать предпочтение. Молодой, жизнерадостный дух «L'Allegro» не чужд Мильтону, но его внутреннему настроению ближе вдумчиво-серьезное отношение к жизни «Il Penseroso».

К концу 30-х годов в творчестве Мильтона заметно усиливаются пуританские морализаторские тенденции; вместе с тем его произведения приобретают важный социальный подтекст. В аллегорической маске «Комус» (1637) автор восхваляет нерушимую, погруженную в себя добродетель, типичную для морального ригоризма пуритан. Злой дух Комус тщетно пытается соблазнить заблудившуюся в лесу юную Леди. Лес в пьесе символизирует запутанность человеческой жизни, Комус олицетворяет порок. Леди, воплощенное целомудрие, твердо противостоит искушениям, чарам и колдовству Комуса и выходит победительницей из поединка. В образе Комуса угадывается та первозданная жизненная сила, необузданная энергия, которая была присуща поэтической стихии Возрождения. Но симпатии автора принадлежат в пьесе не Комусу, а Леди. Воспевая нравственную чистоту, Мильтон противопоставляет строгую мораль безудержной жажде наслаждений, выступает против того, во что практически выродился ренессансный идеал в дворянском обществе, где он стал оправданием аморальности, грубой чувственности, презрения к нравственным ценностям. Тема «Комуса» – тема испытания добродетели, вечного соперничества добра и зла – с новой силой звучит в позднейших творениях автора. В последнем из крупных произведений первого периода – элегии «Лисидас» (1638) – Мильтон, скорбя о безвременной гибели друга, Эдуарда Кинга, размышляет о бренности жизни и о том, успеет ли он осуществить свои замыслы, оправдать высокое назначение поэта. Наряду с этим в «Лисидасе» ощущается растущее недовольство автора условиями современной общественной жизни. Устами апостола Петра, принимающего в рай душу Кинга, Мильтон произносит суровый приговор духовенству и епископальной церкви; эта гневная филиппика может служить своеобразным поэтическим эпиграфом к его трактатам 1640-х годов.

Во второй период своего творчества, охватывающий 1640–1650-е годы, Милтон, почти совершенно оставив дорогую его сердцу поэзию, выступает как публицист, идеолог индепендентской партии. Весь свой талант, энергию, все силы пламенной души художник-мыслитель отдает служению революции. После провозглашения Англии республикой Мильтона назначают латинским секретарем Государственного совета; на этом посту в течение нескольких лет он ведет дипломатическую переписку с иноземными державами. От напряженного труда слабеет зрение Мильтона. На советы врачей сократить работу он отвечает, что готов принести на алтарь свободы свои глаза так же, как прежде уже пожертвовал ради нее поэзией. В 1652 г. наступает полная слепота. Но и слепой, писатель продолжает служить республике, диктуя свои сочинения. Публицистика Мильтона, универсальная по своему характеру, помогает лучше понять историческое своеобразие религиозно-политической борьбы его времени. Она не может быть осмыслена вне живых связей автора с эпохой, с ее свободолюбивым духом. В сознании писателя с необычайной живостью отразились противоречия в идеологии нового класса. С одной стороны, он возглавлял всенародное движение против монархии, против жестокостей феодального миропорядка, с другой – был ограничен религиозными представлениями своего времени и искал в Священном писании теоретическое оправдание борьбе против абсолютизма.

Социально-политическая мысль Англии эпохи буржуазной революции в значительной мере покоилась на истолковании Библии в духе идеалов раннего христианства: в ней видели проповедь равенства людей перед Богом, протест против деспотизма в любой форме. Мильтону как идеологу индепендентства был близок иконоборческий пафос протестантского учения. Однако догматизм и фанатизм наиболее рьяных поборников пуританства остались чужды писателю. Его религиозность была сродни религиозности великих ученых эпохи Возрождения – Эразма Роттердамского и Томаса Мора, воплотивших в своем творчестве идеи так называемого «христианского гуманизма». Сочетая гуманистические убеждения с религиозными, Мильтон, подобно Мору и Эразму, никогда не был слепым приверженцем церковной догмы и не раз обнаруживал независимость суждений в толковании ее основных канонов; подобно им, мыслитель боролся против схоластики и суеверий и выступал за новые методы воспитания; подобно им, он видел долг и счастье христианина в деятельном служении общественному благу, а не в пассивном смирении. Самая покорность воле божией, в глазах Мильтона, всегда оставалась равнозначной требованию бороться с деспотизмом. Все трактаты Мильтона пронизывает мысль о свободе. По словам самого автора, в своей публицистике он отстаивает три вида свободы: свободу в религиозной, частной и гражданской жизни. В первых памфлетах («О реформации», «О епископате» и др.).

Мильтон выспупает против епископальной англиканской церкви, ратует за свободу веры и совести, за отделение церкви от государства. Еще Иаков I, подчеркивая неразрывную связь епископата с монархией, лаконично заметил: «Нет епископа – нет и короля». Ниспровержение авторитета епископов, развенчание догмата о божественном происхождении церковной власти в памфлетах Мильтона и других деятелей революции наносили серьезный удар по опиравшемуся на церковь абсолютизму. Вопросам свободы в личной жизни посвящен цикл трактатов Мильтона о разводе (1643–1645). В них, отступая от ханжеской религиозной морали, автор выдвигает неслыханное для своего времени положение о праве на развод, если между супругами нет любви и согласия. «Брак не может существовать и сохраняться без взаимности в любви, – провозглашает Мильтон, – там, где нет любви, от супружества остается только внешняя оболочка, столь же безрадостная и неугодная Богу, как и всякое другое лицемерие». В трактате «О воспитании» (1644), выступая против «неизжитого схоластического невежества варварских веков», Мильтон размышляет о путях воспитания добродетельной, всесторонне развитой личности. «Я называю совершенным и благородным такое воспитание, – пишет он, – которое делает человека способным исполнять надлежащим образом, умело и со всею душой любые обязанности, как личные, так и общественные, как мирные, так и воинские». Педагогическая система Мильтона имеет много общих черт с учением выдающегося чешского педагога Яна Амоса Коменского, посетившего Лондон в 1641 году. Трактат «О воспитании» – важная веха в истории гуманистической педагогики.

Особое место среди публицистических произведений Мильтона занимает памфлет «Ареопагитика» (1644) – пылкое выступление в защиту свободной печати. «Убить книгу – все равно, что убить человека, – заявляет мыслитель. – Тот, кто уничтожает хорошую книгу, убивает самый разум…». Мильтон не распространяет принцип религиозной терпимости на католиков-папистов и резко осуждает «безверие и атеизм». Однако даже опасность выхода из печати книг католического и атеистического содержания не оправдывает в его глазах существования института предварительной цензуры. По глубокому убеждению Мильтона, знание не способно осквернить подлинную добродетель; добродетель же, которую надо оберегать от искушений, не достойна называться таковою. «Ареопагитика» – не только провозглашение одного из важных принципов демократии, но и блестящий образец философской диалектики. Мильтон отвергает характерное для догматиков-пуритан метафизическое разграничение добра и зла. По его мнению, «Добро и Зло, познаваемые нами на почве этого мира, произрастают вместе и почти нераздельно; познание Добра настолько связано и переплетается с познанием Зла, в них столько коварного сходства, что их трудно отличить друг от друга…». Общее решение проблемы добра и зла, к которому Мильтон приходит под влиянием гуманистических традиций, сыграло позднее важную роль при обрисовке облика Сатаны в «Потерянном рае». Развитие революционных событий в Англии конца 40-х годов влечет за собой углубление радикальных настроений Мильтона, что не могло не сказаться на тематике его публицистических выступлений. В трактате «Права и обязанности королей и правительств» (1649), посвященном проблемам политической власти, Мильтон защищает идеи революции, обосновывает теорию «общественного договора» и право народа на тираноубийство.

Развенчивая феодальную доктрину о божественном происхождении королевской власти, Мильтон утверждает, что власть искони принадлежит народу, который наделяет ею определенное лицо на определенных условиях. Если общественный договор не соблюдается, если монарх, «пренебрегая законом и общим благом, правит только в интересах своих и своей клики», он – тиран. Народ имеет право судить, низлагать и казнить тирана. В памфлете «Иконоборец» (1649), написанном по поручению индепендентского правительства в ответ на книгу епископа Годена «Королевский образ», Мильтон разоблачает роялистскую легенду о короле-«мученике» и доказывает справедливость действий революционного народа, казнившего Карла I – тирана, изменника и врага государства. В годы яростной памфлетной войны, развязанной сторонниками монархии после поражения в революции, рождаются знаменитые трактаты Мильтона «Защита английского народа» (1650) и «Вторая защита английского народа» (1654). Оба трактата написаны на латыни и обращены ко всему образованному миру. В них, отражая нападки роялистов на политику республиканского правительства, писатель развивает идеи народовластия и выражает веру в то, что английская республика укажет другим нациям путь к свободе. Возвеличивая революционный народ Англии, Мильтон уподобляет его восставшему от векового сна Самсону, рядом с которым авторы клеветнических сочинений выглядят ничтожными и жалкими пигмеями. В католических и монархических кругах Европы боевые трактаты Мильтона были с полным основанием восприняты как опаснейший призыв к сокрушению феодальных устоев и королевской власти. Не случайно промонархически настроенные пулицисты (Салмазий, Бромхолл, Роуленд, Филмер и др.) выступили против Мильтона с рядом памфлетов, дышащих злобой и ненавистью, а его трактат «Иконоборец» был предан анафеме и публично сожжен в Тулузе и Париже.